Великая русская хоровая культура. Понимание целостности
Слово «целостность» в предлагаемом тексте вполне можно было бы заменить термином «соборность», но тема не ограничивается православной хоровой культурой, к которой, обычно, применяется этот термин. Тем более, тема не имеет отношения к политическому и историческому аспекту «соборности».
Всё познаётся в сравнении. Мне довелось сравнить звучание и пение хоровых коллективов разной организационной принадлежности в Западной Европе (в т. ч., в Прибалтике) и, практически, во всех регионах России. Уточню, что речь пойдёт только об академической хоровой культуре.
Итак, классифицируем хоровые коллективы. Оперные хоры, хоры православной церкви, учебные хоры средних и высших профессиональных учебных заведений, любительские хоры, детские хоры ДМШ, ДШИ и других учреждений внешкольной работы.
В России все эти коллективы поют примерно одинаковым суммарным тоном, даже детские, если они воспитываются хормейстерами с нормальным слухом и вкусом. Уточню: звучание правильно воспитанного в академической технологии детского хора должно приближаться к звучанию взрослого женского коллектива, например, женской группы оперного хора.
В нашей истории был полувековой разрыв традиции в 20-х — 60-х годах, когда в детской хоровой культуре доминировало, так называемое, «пионерское» пение, т. е. избыточно «звонкое», крикливое, подчёркнуто «детское» звучание с идеологизированным специфически «детским» репертуаром. Советские композиторы, писавшие песни для таких хоров не знали о реальных возможностях детского голоса и тесситурой и тональностями провоцировали детей на преимущественное использование грудного режима работы гортани в первой октаве.
Начиная с 60-х годов, распространение метода Д. Е. Огороднова изменило ситуацию и приблизило звучание детских хоров к академической вокально-хоровой культуре. В 80-е годы многие хормейстеры стали применять обучающую программу В. В. Емельянова «Фонопедический метод развития голоса», что ещё более приблизило характер исполнительской деятельности детских хоров к академической традиции, в т. ч., по диапазону, звучности и репертуару.
Единство академической вокально-хоровой культуры России сформировалось в XIX веке. В эту эпоху ведущим учреждением безусловно была Русская Православная Церковь. Не случайно, крупнейший исследователь русского церковно-певческого искусства И. А. Гарднер (1898 — 1984) написал, что в церкви пение — и есть собственно богослужение. Даже самое поверхностное знакомство с репертуаром православной музыки показывает, что у её истоков в период после Раскола и перехода к партесному пению от старообрядческой монодии стояли выдающиеся композиторы, обучавшиеся в Италии (М. С. Березовский, Д. С. Бортнянский). Писали православную музыку и осевшие в России итальянцы Ф. Арайа, Б. Галуппи, Д. Сарти и другие. Всё это звучит в Храмах по сей день. Таким образом корни православной музыки находятся в школе Барокко и Бельканто, т. е., едины с итальянской оперой. Например, в литературе имеется такое свидетельство, причём, иностранца: «…придворные певчие императрицы Елизаветы Петровны „так обучались музыке в итальянском вкусе, что не уступали в пении арий лучшим итальянским певцам“, т. е. это означало, что придворные певчие усвоили новую, итальянскую постановку голоса по методе bel canto» (Гарднер, т. II, с. 151).
До сих пор оперные вокалисты, как солисты, так и артисты хора работают певчими в православных храмах, никак не меняя манеру голосообразования.
Точно так же едины истоки с оперой и православным литургическим пением у любительских хоров России. Сейчас бы их назвали «корпоративными». Каждый уважающий себя коллектив работников завода ли, учреждения ли, учебного заведения ли считал необходимым иметь хор. Любое дело начиналось с пения молитвы «Царю небесный…» или «Отче наш…» и все знали свои партии, всегда звучало, как минимум, трехголосие. О русской военной строевой песне можно написать целую книгу — оставим это благодарное и интересное занятие историкам музыки и хороведения.
Напомним, что женщины в храмовых хорах стали петь относительно недавно, а ранее партии сопрано и альтов исполняли мальчики, затем переходившие в процессе взросления в тенора и басы. Это было причиной высочайшей мужской певческой культуры России. Ещё при царе Алексее Михайловиче была создана Придворная Певческая Капелла — ныне Санкт-Петербургское Хоровое Училище им. М. И. Глинки. Из церковных хоров выходили оперные певцы, в т. ч., те, кто составил славу русского оперного театра.
Не так в Западной Европе. Нет единства звучания хоров даже в Храмах, поскольку, начиная с Реформации, протестантская церковь во множестве своих номинаций противостояла католической культуре во всех отношениях, в том числе, и в певческой эстетике. Высочайшая хоровая культура западно-европейских стран базируется либо на строгости грегорианского хорала, либо — уже в XX веке на соединении с эстрадной полу-речевой манерой популярной музыки, что не связывается в слуховом восприятии и в общественном сознании в целом ни с литургической музыкой, ни, тем более, с оперным искусством. Мои личные наблюдения показали, что эти слои хоровой культуры не связаны между собой взаимовлиянием, взаимопроникновением и, если не противостоят друг другу, то и не общаются так, как это происходит в России. Тем более — детские коллективы, которые базируются, практически, на двух факторах: высоком развитии музыкального слуха (причины этого явления — особая тема) и традиционно большим количеством поющих детей. Кстати, как и во взрослых хорах. Если в России детский хор в 1000 голосов сформировался только к Олимпиаде в Сочи, то, например, на «певческом поле» в Эстонии 5 или 10 тысяч поющих — обычное явление.
До сих пор на международных фестивалях и конкурсах детские хоры из России поражают слушателей и жюри мощным академическим, приближающимся к оперному звучание при небольшом количестве поющих детей: 30-40 голосов. Исполнение сложного «взрослого» репертуара, в т. ч., оперной и литургической православной музыки такими детскими хорами также подтверждает целостность русской хоровой культуры, являющейся объединяющим цивилизационным фактором, создающим удивительное психо-акустическое энерго-информационное поле Русского Мира.